Лягушки и бог.   Жили-были три лягушки-подружки. Родились в одно и то же лето, в одном и том же пруду, так что все у них было общее. Жили себе, поживали, ума наживали. Да видно не нажили. Пруд в лесу был, редко кто из людей сюда заходил, разве что в грибную пору. Да лесничий, дед Семен. У него тут избушка была. Маленькая, покосилась вся, такая же старая, как сам дед, единственная дверь скрипучая-скрипучая, аж на дне пруда слышно, как открывается. А потом, поскрипывая всеми косточками, дед Семен в лес идет. Председатель должность лесничего уж давно сократил, деда на пенсию отправил, грамоту дал,  но тот все равно себя на службе состоящим считал. Так вот и жили. Лягушки его не боялись, ну что он им, старый, сделает. Пока на коленки старые  опустится, да большой, морщинистой ладонью  до воды дотянется, они сто раз на дне схоронятся. А летом вдруг в избушку приехала внучка деда Семена с детишками. Пацаненком Васькой, лет 7, и девчушкой Аннушкой годом  брата помоложе. Ох уж от мальчишки  им приходилось убегать со всей их лягушачьей силы. Как завидит, бывало, на камне, так кричит "Опа, лягушки! Противные. Ну держитесь"! Берет булыжник и давай целиться!  Пару раз чуть было  не попал.  Аннушка ласковая была,  как выйдет на бережок, так давай песенки петь, голосочек у нее звонкий, красивый. Цветы собирает и приговаривает: "Ах какой цветочек красивый, аленький! Ах какая бабочка, мама, Вася, смотрите какая бабочка красивая! Ах какая березка белая! Все ей так нравилось, что лягушки тоже на бережок выскакивали, может Аннушка их похвалит. А она в слезы: "Ой, мама, ой, Васенька, жабы-жабы! Какие страшные. Я боюсь, бородавки будут! Уберите их, кыш пошли..." ... И так несколько раз бывало... Сидели как-то вечером лягушки в свои камышах, а первая вдруг говорит: - Я не хочу быть лягушкой. Я некрасивая, никто меня не любит, никто не хвалит. - И я не хочу, - подхватила вторая.  Она всегда подражала подружке. Третья выпрыгнула на кочку, посмотрела в воду  на свое отражение. - Да нет, квакушечки, не некрасивые мы, смотрите, какая кожа гладкая, а лапки толстые, а глазки блестящие! - Да кому ты нужна с толстыми лапками? - раскавакались подружки. Вон у ромашки какой  стебелек тонкий, ровный - она всем  и нравится! А у бабочки? Она тоже всех восхищает!!! Какие крылышки, какие усики! А нас только противными называют! - А что ж нам делать-то? Все равно не стать нам ни ромашками, ни бабочками, значит надо так жить, живут же остальные. - Я - не остальные! Я хочу быть красивой! А это  почему не стать? Я знаю, что делать! - расхрабрилась первая лягушка. Надо Бога попросить нас переделать. Зачем он нас лягушками сделал, если мы никому не нужны и не нравимся ! Вот пойду к нему и попрошу, чтобы сделал меня ромашкой белою. - И я с тобой, - подала голос вторая подружка, я хочу быть бабочкой расписной! - А я останусь тут, - неуверенно выговорила третья. А далеко он,  ваш Бог-то? - Ну вот, - запричитали лягушки, все вместе, вместе,  с самого рождения все вместе, одинаково,  а теперь ты отказываешься. Нечестно, не по дружески! А Бог - он на небе, на облаках, мне жаба Кваха рассказывала. - А как же мы попадем на облака, крыльев-то у нас нету. - А мы допрыгнем! Стали они прыгать. Прыгали, прыгали, выше камышей никак не получается. Решили тогда тренироваться, каждый день прыгать и прыгать до тех пор, пока не допрыгнут. Все лето прыгали, допрыгали до верхушки березы на берегу пруда, всю осень, весну, и следующее лето прыгали - допрыгали до верхушки дуба, что рядом с березой. Васька с сестренкой уже несколько раз на лето к деду приехал, пес Полкан совсем старый стал,  у хозяина борода стала белее снега, а они все прыгали и прыгали! Даже комаров перестали ловить. Другие лягушки поначалу, бывало, то к женихам их  кликали, то наперегонки плавать, то в лес за жуками, а они только посмеивались: - Идите, идите , бездельницы, заняты мы, некогда, дело у нас важное, неотложное. Посмеялись первый раз остальные лягушки, посмеялись второй, а потом и звать перестали.  Прыгайте мол...коли охота. Так одно лето прошло, второе, третье... И наконец допрыгали лягушки до неба. Сели на белое облако, отдышаться не могут. Внизу пруд видно, маленький точно лужица, и дед Семен, как муравей по берегу бегает, а Полкана и вовсе не разглядеть. - Вот это да! - только и успели сказать лягушки, как их кто-то вместе с облаком поднял еще выше, поляна из глаз скрылась совсем. Одни облака вокруг. Смотрят, а это сам  Бог их на ладони держит и улыбается. Почти как человек. Испугались лягушки. - Ну, зачем пожаловали ко мне? Слышал я, видел я, много лет прыгали вы, чтобы сюда попасть. Знать дело у вас важное? Рассказывайте. - Важное, важное, боженька, - заквакали наперебой две  лягушки. Не хотим  мы быть лягушками! - Это почему же? - удивился Бог. - Потому что мы страшные! Я хочу быть красивым цветком! А подружка моя бабочкой. Чтобы всем нравиться! - Так, так, а я-то когда создавал вас, так любовался, так любовался. Вот, думаю, какие славные животные у меня получились. Кожа гладкая, лапки толстые, глазки блестящие. А полезные какие! И по воде могут плавать, и по земле ходить и по воздуху даже пролететь. А вы вот  не довольны. Эх, был бы я лягушкой. Плавал бы в пруду, ловил бы комаров, на луг к женихам бы ходил и в лес за жуками. Какая была бы хорошая жизнь, да не могу я лягушкой быть, я Бог, у меня забот о земле много, об всех тварях живых и  о людях. Вон видишь, -  книга на столе лежит, - это только беды да горести земные на сегодня, а рядом книга радостей. И та и другая моего участия требуют. - Нет, нет, нет, - не хотим лягушкой, - закричала самая смелая. Ты все можешь. Сделай меня ромашкой! - А меня бабочкой!!!! - А зачем вам? - А чтобы все нас видели и говорили: "Ах, какой красивый цветочек, ах, какая красивая бабочка! Ах! Ах! " - Ну, раз вы такие упрямые, то будь по вашему, не буду с вами я спорить. Быть тебе отныне цветком, а подружке твоей бабочкой. А что третья моя гостья молчит? Тебя-то кем сделать? Может, человеком хочешь стать? - Нет, никем, простите меня, я хочу быть лягушкой, остаться лягушкой и как вы сказали ловить комаров и в лес за жуками... Улыбнулся Бог, опустил ладонь вниз, и оказались все трое на берегу родного пруда, под березою. Сидит одна лягушка под деревом, рядом ромашка цветет над ней бабочка кружится. - Есть как хочется, - подумала лягушка, и чуть было бабочку не схватила, вовремя вспомнила, что это подружка ее. Квакнула она им на прощение и шлепнулась в пруд. Тут из-под березы жаба Кваха вылезла,  - Привет, Кваха, - закричала бабочка! Смотри, какая я красивая! - И вкусная, должно быть, - сказала Кваха, и остались от бабочки только усики. А Кваха полезла опять под дерево, в тенечек. Ромашка головой закачала с досады, закачала, так жалко ей  бабочку стало, хотела за Квахой в нору побежать, отомстить,  нагнулась, да забыла, что с  места теперь  не двинуться. Сломался тонкий стебелек, да и завяла ромашка. Осталась от трех подружек одна. Погрустила, погрустила о подруженьках, но что поделаешь. Сами судьбы такой захотели. Весь остаток лета нарадоваться жизни не могла. Какое же все-таки счастье быть самой собой - и наперегонки плавала, и в лес за жуками ходила, и комаров ловила!!! Август на исходе был, не жарко, сыро, тихо... Как-то уже по осени запуталась в леске, что видно Васька на берегу забыл, махала лапками махала, никак не выбраться. Выдохлась только. А тут еще  мокрый нос Полкана ее коснулся. Сердце совсем замерло, дыхание остановилось от ужаса. - Фу, Полкан, ну  что там у тебя? - услышала она скрипучий  голос лесничего. - Ой, да это лягушечка. Ах ты... попалась-то как. Ну, не бойся, сейчас я тебя распутаю. Дед Семен осторожно снял леску с лягушки и посадил ее себе на ладонь, поднял повыше, чтоб рассмотреть. Глаза к старости совсем не те стали, а очки вечно терял где-то. Память-то тоже уже не та, что раньше, положит, да и забудет куда. - Ах ты, красавица какая! Кожа гладкая, лапки толстые, глазки блестящие. Красавица!!!! Ну плыви, плыви, - и опустил ладонь на воду. А ладонь эта была такая же теплая, шершавая и добрая как у Бога, ну очень, очень похоже лягушке показалось. Значит, она и правда красавица. Оттолкнулась она толстыми лапками от берега и нырнула под корягу. Там ее лягушачий век в тот же день и закончился. Так и не успела лягушка жениха найти, детишек завести, да и научить их тому, какие  они красивые и полезные, - кожа гладкая, лапки толстые, глазки блестящие. Слишком много времени, - целая жизнь, было потрачено на достижение чужой, не своей, цели. Ведь с самого начала она понимала, что бабочкой и ромашкой быть ей совсем не хочется. Ей хочется быть собой, но смелости сказать это так,  чтобы услышали все, не хватило. POCA. 2004.